А.−Ф. Ризенер происходил из семьи именитых краснодеревщиков, выходцев из Германии. Отец его, Ж.−А. Ризенер (1734−1806), был не только лишь профессиональным мебельщиком при дворе Людовика XVI, стилистическими особенностями собственных роскошных произведений почти во всем предначертавшим развитие классицизма в интерьере, но также и изобретателем — его детище, «механизм для откидывания цилиндрической крышки бюро», до сего времени, хоть и в трансформированном виде, но находит обширное применение в современной мебели. Известное бюро короля Людовика XV работы Ж.−А. Ризенера было начато его учителем Ж.−Б. Обеном (1721−1763), с кончиной которого мастерская, с позволения сказать — вкупе с его супругой, Франсуазой Маргаритой (урождённой Вандеркруз), перебежала по наследию ученику… Дочь Франсуазы Маргариты Обен от первого брака, Виктория — мама Эжена Делакруа. Семейство Ризенеров было очень безбедным. Произведения их стоили недешево, французские закзчики не всегда успевали впору расплатиться, но недочета в желающих стать владельцами изделий мастерской Обена, позже — Ризенера, никогда не было — клиенты, посреди которых случались и богатые зарубежные заказчики, банкиры, сполна покрывали расходы. Потом революционные перемены скажутся на положении дел и в этом ремесле. Значимая часть прежней клиентуры пропадет, поменяются запросы и пристрастия…
А в наилучшую пору вкусы времени добивались использования древних мотивов как в общем виде произведений, так и в виде включения соответствующих частей декора. С 1769 года Ж.−А. Резинер, становится официальным поставщиком царской мебельной коллекции (фр. Garde-Meuble) и получает в 1774−м звание «королевского краснодеревщика» (фр. ébéniste du roi); в предстоящем — производит преобразование стиля Людовика XV в стиль Людовика XVI, он первым стал использовать довольно сложную по технологии узкого рисунка золочёную бронзу. Всё это обязывало к потребности в разговоре со спецами, учёными, в их числе был и именитый мастер бронзового литья Пьер−Филипп Томир (1751−1843), и один из самых узнаваемых французских естествоиспытателей эры минералог академик Габриель Делафос (1795−1878). Словом, и с представителями среды «научно−технической» семейство также поддерживало тесноватые дела. В таковой атмосфере рос и воспитывался будущий живописец.
Творчество
А.−Ф. Ризенер. Морис Кэи. 1797−1799. Лувр. ПарижАнри−Франсуа сначало занимался у А. Вестье, а потом продолжил учёбу в Царской академии живописи, статуи и архитектуры у Ф.−А. Венсана, позже — у Ж.-Л. Давида. Во время революции он вступил в армию и учавствовал в войнах, которые вела Французская республика.
В конце 1790−х А. Ризенер вновь берётся за кисть; он пишет портреты маслом и миниатюры, чуть успевая делать бессчетные заказы, что, естественно сказалось и на содержательности его произведений — редчайший мастер способен в светском портрете дать представление о внутреннем мире изображаемого, раскрыть психологию персонажа, для этого нужна и его внутренняя независимость, естественно, и определённая смелость, уверенность в силе собственного искусства. Но перед тем, как живописец будет обязан подчинить свою творческую волю условностям света, принести её в жертву эталону заказа, им будет написна одна из наилучших его картин — «Портрет Мориса Кэи». Лиричность и живость вида, внутренний характер, краткость, роднят её с шедеврами мастеров испанского возрождения, приводят на память Б. Э. Мурильо, Ф. Сурбарана… В целом же общее настроение и размещение духа, транслируемые А.−Ф. Ризенером в этом полотне, изредка бывают в таковой мере присущи его живописи… Но другим его работам характерны и другие выразительные свойства, он применяет их, может быть, и не всегда пропорционально решаемым задачкам, но почти всегда находя подабающее направление их воздействия, иногда — более чем успешно.
А.−Ф. Ризенер. Ф.−Ж. ТальмаПонятно, что выступая прикладными по отношению к сценическому искусству — изобразительные, благодаря, «легальной» в этом случае, литературной составляющей, обязательно присутствующей здесь в виде целой палитры реминисценций, получают в дополнение к конкретному собственному инструментарию новые средства повествования. Обозначенные особенности дают собственного рода карт−бланш художнику в его потребности высказаться (если есть что…); с другой стороны, — фактор четкой топологической принадлежности обязует не забывать об уместности и согласовании серьезной сюжетной полосы, эре и т. д. В контексте этой увлекательной темы домом стоит жанр театрального портрета, который предполагает, кроме вероятных аллюзий, особенность портретируемого. На скрещении этих критерий отыскать эквивалентные средства в разработке вида — такая сложная задачка художника. Жанр этот существует с давних времён. Если вникнуть, ещё античность даёт нам массу примеров: от сюжетов красно— и чёрнофигурной керамики, до римских портретов; а на Востоке, в Стране восходящего солнца, например, он представлен театральной гравюрой, причём реализация нареченных задач тут, по ряду обстоятельств, ещё сложней (это продиктовано и без того мудрёной классической семантикой японской гравюры как такой; с другой стороны, как раз этот канон, стереотипность почти все и упрощает…).
Галерее портретов не только лишь известного, да и восхитительного французского актёра-реформатора Франсуа-Жозефа Тальма (1763—1826) могут позавидовать актёры всех времён. Посреди её создателей Э. Делакруа, Л. Давид, Д. Энгр, Годефруа, В.−Ж. Э. Жуи, Ж.−Ж. Легрене−мл., Пико, Л. Мариме, Обер, Олье, Колен и многие другие позабытые и неведомые живописцы. Не озадачиваясь анализом и сопоставлением, можно сказать с уверенностью: образ, сделанный Анри−Франсуа Ризенером занимает достойное место в этом ряду.
А.−Ф. Ризенер. Граф Ш.-А. Тертр, играющий на гитаре. ок. 1814Написанный им в годы Империи натурный «Портрет Наполеона» имел большой фуррор. Живописец воспроизвёл его более пятидесяти раз (в текущее время известны 15 реплик этой работы). С 1801 по 1827 год мастер показывал свои произведения в Салоне, наградившем его в 1808 году собственной медалью. В это время у него родится отпрыск Леон, которому также предначертано будет стать художником .
В 1814 и 1815 годах посреди его заказчиков было много российских гвардейских офицеров, находившихся в Париже. А в 1816−м по приглашению величавого князя Константина Павловича Анри Ризенер приезжает в Варшаву, а потом — в Санкт−Петербург, где делает заказы правителя Александра I и императрицы Марии Федоровны, князя Н. Б. Юсупова, графов Олсуфьевых и др. До 1823 года он продолжал работать в большей степени в Рф, только наездами бывая в Париже, где он оставил супругу и отпрыска. Прямо за «Портретом Александра I со свитой», выполненным вместе с Ж.−Ф.−Ж. Свебахом, продолжилась вереница портретов российской знати. Посреди сделанных им произведений были картины парадные и поболее умеренные, изображения погрудные и в рост.
Искусствоведы отмечают, что работы его отличает кропотливая отделка, сказывающаяся некой сухостью и статичностью живописи, но, непременно, он был хорошим рисовальщиком, мастером цвета, А.−Ф. Ризенер искрометно передаёт состояние воздушной среды, колористические эффекты двойного освещения (портрет С. П. Апраксиной; кстати, произведение это можно отнести к немногим примерам сентиментализма в живописи).
А.−Ф. Ризенер. С. П. Апраксина. ок. 1819Исследователь пишет: «художник не добивается глубочайшего раскрытия образа», но и начисто лишёнными характерности даже «проходные» его портреты уж никак нельзя именовать. Довольно выразительны портреты Я. А. Потёмкина и М. Ф. Орлова. Умопомрачительно другое: даже те немногие известные работы живописца принуждают невольно оказываться в плену чувства, что они вышли из под кисти различных создателей… До таковой степени отличающимися в сравнении манеры и по валёру стают они… Вроде бы то ни было, живопись А.−Ф. Ризенера очень высоко ценились современниками. Творчество этого художника заслуживает более пристального исследования.
Нельзя не сказать и о той роли, которую мастер сыграл в формировании 1-го из «самых французских художников» — собственного племянника Эжена Делакруа. Он нередко давал советы начинающему живописцу, брал их с Леоном на этюды в Нормандию, Анри−Франсуа настоял на поступлении юноши в мастерские П.−Н. Герена, повсевременно уделял свое внимание на необходимость исследования технических приёмов старенькых мастеров и «горячо призывал идти своим и только своим оковём в искусстве»…
Работы Ризенера представлены в разных французских собраниях, также в коллекциях Муниципального Эрмитажа, Гос Третьяковской галереи, Музея−усадьбы «Архангельское» и др.