Иаков выяснит одежку отпрыска собственного Иосифа, проданного братьями в Египет, 1880, Научно-исследовательский музей Русской Академии художеств

Стефан Бакалович родился в Варшаве (Королевство Польское) семье польского исторического живописца Владислава Бакаловича и известной в то время варшавской актрисы Викторины Бакаловичевой. Род Бакаловичей — галицийский по происхождению, в большей степени из Кракова. Первоначальное художественное образование получил у отца и в Варшавской рисовальной школе, куда поступил в 1874 году. Там же его преподавателями стали известные польские живописцы Войцех Герсон и Александр Каменский. Так как Бакалович зарекомендовал себя одарённым учеником, в 1876 году дирекция Варшавской школы ходатайствовала перед Академией художеств о переводе его в Петербург. Стефан Бакалович был принят в фигурный класс, и уже через несколько месяцев за успехи был переведён в натурный класс. Его наставниками были В. П. Верещагин и П. П. Чистяков. Успехи юного художника подтверждаются раз в год присуждаемыми ему заслугами: в 1877 году — малая серебряная медаль за набросок с натуры и такая же — за этюд; в 1878 году — большая серебряная медаль за этюд; в 1879 году — большая серебряная медаль за набросок и малая серебряная медаль за набросок «Смерть Германика»; 1880 год — малая золотая медаль за программку «Иаков узнаёт одежку отпрыска собственного Иосифа, проданного братьями в Египет».

Картина «Святой Сергий благословляет Дмитрия Донского на битву и отпускает с ним 2-ух иноков» в 1881 году была удостоена Большой золотой медали Академии художеств, которая давала художнику потрясающее звание первой степени и право на пенсионерскую четырёхлетнюю поездку за границу. Типично, что это было единственное воззвание Бакаловича к событиям российской истории; оно так и осталось эпизодом в его творческом наследстве. В то же время критики отмечали, что живописец решил тему в «католическом духе» и князь больше напоминал средневекового рыцаря.

Первым пт его поездки стал Краков, где он познакомился с Яном Матейко, работая по его управлением над маленький картиной из времен войн Литвы с Тевтонским орденом. Примерно к этому времени относится экспериментальное полотно «Пир Одина» (условное заглавие дано, когда картина в 2003 году поступила в Третьяковскую галерею на экспертизу). Эта картина, вероятнее всего, навеяна творчеством Вагнера. Дальше Стефан Бакалович отправился в Париж, донося в феврале 1883 году о собственных работах в Академию художеств:

Жаркий денек. Алжир. 1883, личное собрание В Париже я пробыл до начала сентября, работал… у себя в мастерской, позже отправился в Алжир, где считаю побыть ещё два месяца, занимаясь всё это время этюдами пейзажей и туземных типов и характеров.

В том же 1883 году Бакалович приехал в Рим, и остался в этом городке до конца собственной жизни. Он вполне сосредоточился на древней теме и даже участвовал в археологических раскопках. В Академию он писал в 1884 году:

Занимаясь специально этого рода сюжетами, одно из основных моих занятий тут — исследование греко-римской археологии и искусства, старой литературы и истории. Римский поэт Катулл, читающий друзьям свои произведения, Муниципальная Третьяковская галерея

В 1880-е годы он много ездил по Италии, писал этюды и пейзажи Неаполитанского залива. Первой картиной, присланной Бакаловичем в Академию художеств из Италии была программка «Гладиаторы до выхода на арену», которая завлекала современников четким проигрыванием археологических деталей. На академическую выставку 1885 года он выслал две картины — «Римлянка у восточного негоцианта и колдуна» и «Весна», а в 1886 году направил в Петербург уже три картины: «Соседки» (Саратовский художественный музей имени А. Н. Радищева), «Вечерний разговор» (Чувашский муниципальный художественный музей), и «Римский поэт Катулл, читающий друзьям свои произведения». За эти картины ему присудили звание академика исторической живописи. «Катулла» приобрёл для собственной галереи П. М. Третьяков. Согласно И. Голицыной, эта картина «красиво скомпонована, узкая по колориту» и завлекает зрителя «изяществом и поэтичностью». В 1887 году В. Е. Савинский писал из Рима:

Полюбили у нас жизнь помпейскую — мода. Бакалович повторения делает собственных картин, так нарасхват и тянут у него, заказ за заказом сыплются; ему к руке — женился ведь. Живойёт хоть куда и пополнел даже. В приёмной Мецената (авторское повторение 1890 года)

Конец 1880-х годов для Бакаловича был очень плодотворным: на выставку 1888 года он вновь направил четыре работы, в том числе «Клиенты, ожидающие в атриуме выхода патрона», её повторение — «В приёмной Мецената». По воззрению критиков, очень поэтичной была работа 1889 года «Майский вечер». «Бакаловичем восторгались, ассоциировали с Г. И. Семирадским, называли русским Альмой-Тадемой, превозносили его замечательное мастерство и тонкость письма, красоту композиции и рисунка, изящность и поэтичность сюжетов».

В последующее десятилетие Бакалович нередко повторял понравившиеся заказчикам сюжеты, часто писал чисто декоративные картины, ограничиваясь изображением женской фигуры на фоне драпировок либо стенок. В 1903 году живописец посетил Египет, после этого написал несколько картин из старой и современной жизни страны пирамид, включая «Моление Кхонсу», также пейзажи. В Италии он прославился также как портретист, но эта область его искусства осталась неведомой в Рф.

Древние и египетские картины С. Бакаловича Помпеи. У стенок. 1885, Чувашский муниципальный художественный музей Соседки, сцена из римской жизни 1885, Саратовский художественный музей Моление Кхонсу 1905, Муниципальный Российский музей Гиза 1904, личное собрание

Стефан Бакалович состоял в Обществе живописцев исторической живописи (с 1895 года), был реальным членом Петербургского общества живописцев (в 1900—1917 годах), также польского общества «Захента» (с 1903 года). В Риме в 1902 году открылась Российская библиотека имени Н. В. Гоголя, базу которой составило собрание прекратившего свое существование «Клуба российских живописцев в Риме». Размещалась библиотека в бывшей мастерской Кановы. В Комитет библиотеки, основанный в 1905 году, вошёл, посреди иных старожилов итальянской столицы, и Бакалович. В статье 1911 года, размещенной в журнальчике «Нива», констатировалось, что Бакалович — последний «русский римлянин» из до этого людной академической колонии. Но там же признавалось, что по своим сюжетам и творческому способу Бакалович — живописец европейский. Он работал систематически: живописью занимался при дневном свете — от 9 утра до пополудни, — а по вечерам занимался графикой.

В 1913 году Академия Художеств отказала Бакаловичу в устройстве индивидуальной выставки, потому что его картины «тематически устаревают». В 1914 году на XXII выставке Санкт-Петербургского общества живописцев он в последний раз показал свою работу в Рф. Её заглавие символично — «Последние лучи». С сих пор связь художника с Россией обрывается. В 1921 году Бакалович провёл индивидуальную выставку в Риме. Также понятно, что в 1936 году Бакалович вошёл в состав правления польской организации живописцев «Капитолий» (польск. Polska Organizacja Artystów Plastyków «Kapitol»), основанной в Италии. Скончался в Риме в 1947 году, дожив до 90-летнего возраста.

Черта живописи

Гречанка, Переславль-Залесский муниципальный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник Гречанка у моря. 1908, Музей-квартира И. А. Бродского

Для современников Бакалович был «эпигоном эпигона» (другими словами он числился последователем Семирадского, который в свою очередь сравнивался с Альма-Тадемой). А. Н. Бенуа так писал в собственной «Истории российской живописи в XIX веке»:

Единственная красота картин Бакаловича — это очень приличная и время от времени даже не лишённая поэзии mise-en-scène, обнаруживающая огромное познание помпейских раскопок. Его дворики, сады, в которые он сажает свои фарфоровые куколки, время от времени очень милы по собственному провинциальному уютному и «маленькому» нраву. Бакалович, видимо, прямо за Тадемой, сообразил красота маленького, домашнего искусства старых, и это осознание, пожалуй, до некой степени может спасти его произведения от забвения.

Встречаются, вобщем, и представления, что еще бо́льшее воздействие на Бакаловича оказал не Семирадский, а Ф. Бронников. Согласно П. Гнедичу, Степана Владиславовича можно именовать последователем Бронникова, хотя и превосходящим его в техническом отношении. Как у Бронникова, картины Бакаловича бессюжетны, а нередко и «анекдотичны по сюжету»; важнее всего для него «общая гармония тонов и интересная красота древних уголков помпейских домиков и садиков», — далее этого живописец идти не желает. Но снутри собственного жанра «он головой выше всех собственных товарищей по „антику“, изучивших „антик“ по Тадема».

Е. Нестерова также ассоциировала творческое наследство С. Бакаловича и Г. Семирадского, признавая, что творческий спектр Степана Владиславовича был у́же, уступал он и в красочной эффектности. Бакалович выбирал подчёркнуто камерные мотивы, им соответствовал и размер его полотен. В главном он предпочитал интерьерные решения с сильным направленным освещением, которое подчёркивало основных действующих лиц. Для его ранешней живописи (такого же «Мецената» либо «Гладиаторов до выхода на арену» 1891 года) характерен тёмный, «музейный» спектр, который докладывал изображаемым фигурам вид роскошной стилизации. Быт старых римлян завлекал его буднями, а не праздничками, также он не изображал обнажённых дамских фигур и не обожал больших планов. При всем этом самостоятельным героем полотна может быть лунный свет либо отражённое закатное освещение в атриуме («Вечерний разговор», «Вопрос и ответ»).

Художественные особенности живописи Бакаловича обусловили круг его покупателей — по словам Е. Нестеровой, — «Небольшие вещи С. В. Бакаловича как будто созданы для буржуазной гостиной либо профессорского кабинета, его археологические реконструкции древнего быта, выполненные с музейной тщательностью и точностью, сами казались предметом антиквариата, мгновенным фотографическим снимком отдалёкой эпохи». В то же время маленькие размеры его полотен и камерность полностью «перекидывали мостик» к ретроспективным реконструкциям мирискусников.

Комменты

↑ польск. Wiktoryna Bakałowiczowa, урождённая Шимановская, родилась 17 октября 1835 — скончалась 30 октября 1874 года. С 1852 работала в Варшавских правительственных театрах, исполняя роли в комедиях в амплуа доверчивых героинь либо юношей: Клара («Девичьи обеты» Фредро), Керубино («Свадьба Фигаро»), Дорина («Тартюф»), Цецилия («Монжуа» Фёйе). Позднее перебежала на соответствующие роли: Павлова («Старый холостяк» Близинского) и другие. ↑ Приводятся также сведения, что картин было четыре, — включая «Помпеи. У стен».