Содержание
1 История и описание 2 Отзывы 3 См. также 4 Примечания 5 СсылкиИстория и описание
Владимирка — так в просторечии называли Владимирский тракт, грунтовую дорогу из Москвы на восток, в сторону Владимира, грустно известную тем, что с XVIII века повдоль неё пеше-этапным порядком высылали сосланных на каторгу в Сибирь заключённых. К концу XIX века, когда была написана картина, заключённых уже высылали на поездах.
В 1892 году из-за собственного еврейского происхождения Левитан был отправлен из Москвы и некое время жил в деревне, находящейся неподалеку от Владимирского тракта. О том, как у него зародилась мысль написать полотно «Владимирка», поведала его спутница, художница Софья Кувшинникова. Как-то, ворачиваясь с охоты, вышли они на старенькую дорогу, и Левитан вспомнил, что это была Владимирка. Сразу вспомнились заключённые в оковах, идущие по этой дороге в Сибирь. На последующий денек Левитан возвратился к этой дороге с холстом и начал писать картину с натуры, закончив её за несколько сеансов. Пустынность дороги, нависшие над ней облака, одинокая фигура странницы — всё это создаёт тревожную и тягостную атмосферу, навеянную идеями о проходивших тут тыщах заключённых. И только солнечный просвет у горизонта, да белеющая вдалеке церковь олицетворяют собой луч надежды.
Отзывы
Узнаваемый искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов так писал в собственной статье о творчестве Исаака Левитана:
«Владимирка» — превосходный, может быть единственный в российской живописи, настолько броский пример выражения соц мыслях чисто пейзажными средствами. Таковой пейзаж мог показаться исключительно в атмосфере неизменных дум о судьбах Рф, которыми было проникнуто искусство передвижников.А вот отрывок из мемуаров Корнея Чуковского о выставке Левитана:
Полюбуйтесь его «Владимиркой». Какая скупая даль, какое бешенство ее размаха! Вдохновенна, опьяняющая, притягивающая ширь... Притягивающая, но куда. Понятно, куда может приманить Владимирка, — и нельзя ли этой Владимиркой символизировать все творчество славного художника, с его размеренным и примиренным сознанием безысходности всех фаустовских порывов людского духа?