Шульц Лев Александрович




Биография

Отец Александр Иванович Шульц — пробирер, зоолог—дилетант, охотник, птицелов. Мама Екатерина Дмитриевна — дочь Д. А. Лачинова. Родной племянник Л. А. — физикохимик М. М. Шульц. Единокровный брат художника — архитектор Г. А. Шульц.

Как говорится в одной французской статье: «он родился „внезапно“ (фр. brusquement) в Ростове на дону на Дону, во время путешествия родителей», а brusquement предполагает, что появился Лев на свет не в одиночестве — у него был брат-близнец Александр.

«Лев и Александр Александровы Шульц были рождены/крещены — 6/27 ноября 1897» — записано «в Метрической книжке Софиевской православной церкви г. Нахичевани на Дону Екатеринославской епархии Ростовского на Дону округа». Приметной фигурой был один из восприемников, «чиновник особенных поручений при Наказном атамане Кубанского войска поручик Григорий Григорьевич Сатовский», потом принимавший роль лихим конником в рейде генерала П. И. Мищенко по японским тылам в Корее, а позже — узнаваемый журналист-дальневосточник Гр. Гр. Сатовский-Ржевский.

Александр обучался с 1913 года в Морском Кадетском Корпусе, ротой младше их брата Миши, а в 1914 году — погиб от тифа (во время эпидемии в пору директорства адмирала А. В. Карцова), а Лев:

Короткая хронология

1905 и 1906 — жил с мамой, братьями и сестрой Екатериной в Европе, путешествовал по Франции, Германии, в Швейцарии (Монтрё) начал обучаться в коллеже, получал личные уроки по изобразительному искусству. 20 апреля 1915 — закончил Царскосельское реальное училище правителя Николая II. В том же году поступил на архитектурное отделение Академии Художеств. 1916 — женился (кто была 1-ая супруга — не установлено); призван в армию, поступил во Владимирское военное училище (ускоренные курсы прапорщиков), из которого выпущен в феврале 1917 года. Находясь в армии, во время пробы захвата власти большевиками в июле 1917 года получил огнестрельное ранение в челюсть у Путиловского завода. 1918 — во время трёхмесячного отпуска, в январе опять приступил к занятиям в Академии Художеств; летом бежал из Русской Рф на Украину, к папе. В Бердичеве, где А. И. Шульц был губернским пробирером (к 1917 году — в чине статского советника), Лев около года преподавал набросок в изостудии. На Украине он повстречался с Фёдорвеем Рожанковским. В собственных эскизах к мемуарам Л. Шульц пишет о событиях в Киеве: «Столбы, увенчанные висельниками. Мы спасаемся только благодаря мужеству и хладнокровию отца». 1919 — перебрался в Крым, где находились с детками (Екатериной Шульц, Ниной Лачиновой, Марией и Верой Тютчевыми) его мама и дядька, Николай Дмитриевич Лачинов, служивший в интендантском управлении Белоснежной армии. Во время этого путешествия его чуток было не расстреляли красноватые, а когда он перешёл линию фронта — белоснежные, но, в конце концов, он был принят картографом в штаб П. Н. Врангеля. 26 ноября 1920 — на одном из последних пароходов (углевоз Szeged) навечно покинул Россию. Пароход прибыл в Дубровник (КСХС). 1920—1922 — обучался на философском факультете Люблянского института (отделение искусствоведения), работал декоратором в Драматическом театре (Нови Сад). В Югославии погибла его 1-ая супруга. 1922 — уехал в Вену, где занимался мультипликацией, а потом, через Прагу и Берлин — в Париж. 1922—1923 — прибыл в Париж. 1923—1927 — обучается в академиях: Гранд Шомьер (фр. Académie de la Grande Chaumiére) и Жулиана (фр. Académie Julian). 1931 — работает во время пешего путешествия в Магрибе 1931—1938 — Франция 1938—1952 — Марокко 1953—1970 — Франция

Творчество

Югославия

О творчестве югославского периода сведения отсутствуют — исключая несколько фото и копий карандашных портретов, сохранившихся в архиве художника, позволяющих составить очень ориентировочное представление о круге, в каком он крутился (А. П. Сосновский, Д. Ю. Кобяков). Один из портретов, предположительно — поэта Дмитрия Кобякова (набросок М. Христича, Далмация, 1922), даёт основания считать, что Лев Шульц имел с ним творческие контакты ещё в Сербии.

Франция. 1923—1938 1-ые годы. Инкрустации Заставка Льва Шульца в сборнике стихов Дмитрия Кобякова «Керамика». «Птицелов». Париж. 1925

Не получив помощи от тех, на кого надеялся (Питоевы и Андрусовы), направляясь в Париж, 1-ое время бедствовал. Родственник по материнской полосы Н. С. Тютчев (узнаваемый революционер-народник), некое время живший во Франции, уже был в Рф…

В 1925 году Л. Шульц проиллюстрировал (обложка, фронтиспис, заставки) сборник стихов Д. Кобякова «Керамика» (издательство «Птицелов») — рецензию отдал В. В. Набоков («Руль», 1927.). К этому же времени относится встреча с известным потом художником Ф. С. Рожанковским, которого Л. А. знал ещё по Рф. Эта дружба продлится всю жизнь (погибли они в один год).

Лев Шульц близко сходится с Сержем Фера (fr:Serge Férat) (один из его нескольких псевдонимов, истинное фамилия Сергея Николаевича — Ястребцов, из-за трудности произношения которой друзья-французы, с лёгкой руки П. Пикассо, называли его «Апостроф») и его кузиной баронессой Леной д’Эттинген (fr:Hélène Oettingen), издавна жившими в Париже.. Перед 1-й мировой войной С.Фера оформил 1-ый сюрреалистический спектакль «Груди Терезия» (фр. Les Mamelles de Tirésias), поставленный по антимальтузианской пьесе Г. Аполлинера. Преданный Серж стал санитаром, чтоб поддержать раненого поэта и ухаживать за ним, а годы спустя — установил стелу на его могиле на Пер-Лашез. В предстоящем Лев — неизменный гость салона баронессы, которая была личностью незаурядной: она же — живописец Анжибу (фр. Angiboult), — поэт Леонард Пие (фр. Leonard Pieux), — искусствовед, публикующийся под псевдонимом Рош Грей (фр. Roch Grey) (статьи о творчестве Анри Руссо, Винсента Ван Гога и др). Поддержку Льву Шульцу оказал Лео Зборовский, купивший несколько его работ.

Утомившись и членский билет SAIDI (Международное художественное общество интеллектуалов — Виардо — Тургенев -). Проект билета авторства Льва Шульца. Париж. Конец 1920-х — начало 1930-х гг.

Имя Льва Шульца — в числе основоположников Интернационального художественно-артистического общества интеллектуалов Виардо—Тургенев (фр. Société Artistique Internationale des Intellaectuels — Viardot —Turgeneff —), нужно считать — эфемерной организации. О деятельности её сведения в русских источниках тех пор фактически отсутствуют. Имеются типографские экземпляры устава и членского билета общества, изготовленного по наброску Л. А. Шульца. Понятно из французских публикаций, что в общество, кроме С. Фера, Е. д’Эттинген, Алисы Виардо, Ж. д’Эспарбеза, входили и другие представители французской культурной среды, можно представить — кто-то ещё из российских эмигрантов, но этим информация о нём исчерпывается.

Произведения из собрания Е. д’Эттинген дали толчок к началу занятий Льва Шульца инкрустациями — прикладным искусством, в каком искрометно проявятся, сочетаясь, его возможности как художника, изобретателя, химика — технику ему пришлось разрабатывать, что говорится, практически «с нуля». Эти работы не стали помехой его интересам в других формах самовыражения, Напротив — в творческом процессе иногда можно следить взаимовлияние его станковых графических, красочных работ и этих прикладных произведений, а иногда — напротив, раскрепощенные, практически агрессивные формы его картин, как будто молвят о том, что он в их отдыхает от напряжения трудоёмких инкрустаций. Но ювелирное искусство будут подкармливать его всю жизнь. Осмысление личных особенностей этих ювелирных произведений указывает — создатель, стремясь «как можно быстрей пройти эту чисто декоративную прикладную стадию» (как в одном интервью гласит он о своём творческом способе), старается понять такие закономерности, которые, как будто интенция суфийского б, ведут его далее, и позволяют управляться духом, а не буковкой, что и является, в сути — стяжанием его; полностью справедливым это представляется конкретно в отношении рассматриваемой части его изобразительного творчества — следует выделить значимость этого, вспоминая значительную долю скептицизма в миропонимания художника.

Театр Анонс театра-студии «Весёлая сцена» с заметками Льва Шульца. Марка — Луи Тушаг. Париж. 1933

Почти все в ранешном периоде парижской жизни Льва (как, вобщем, и югославской) определяла причастность его двоюродного дядьки Владимира Лачинова к театральным кругам, свидетельством тому — несколько сохранившихся документов: 1). визитная карточка Н. Н. Евреинова с рекомендацией Жана, приёмного отпрыска от второго брака Л. А. Шульца, княгине Н. И. Шервашидзе (Бутковской); с этими театральными деятелями был отлично знаком В. П. (посреди 1910-х годов в издательстве Н. И. Бутковской вышло несколько книжек с его переводами и статьями: «Нагота на сцене», Городон Крэг и др.; знакомы они были и конкретно по театральной жизни); 2). программа-анонс 1-го краткосрочного театрального предприятия, правили которым Н. Н. Евреинов и барон Н. В. Дризен (кстати, чуток ли ни единственное свидетельство их примирения после разрыва в пору «Старинного театра»). О юношеском театре-студии «Весёлая сцена» (фр. La Scène Joyeuse) пишет Анна Кашина-Евреинова: «Весной (1933) мне пришла мысль устроить в сотрудничестве с одной французской журналисткой, пишущей для деток, театр для юношества. В Париже совершенно не было такового театра. Я собрала кое-кого из друзей журналистов, актёров и писателей. Все охотно откликнулись, чтоб посодействовать нам. Дело закипело. Так родился театр La Scène Joyeuse»

Это была очень насыщенная и богатая своими различными творческими дерзновениями пора в его жизни. Немногим ранее, в 1930 году, он сделал своё 1-ое путешествие в Северную Африку, прошёл пешком 900 км от Алжира до Тлемсена повдоль побережья, и от Алжира до Константины чрез Кабилы. В этот период — много пишет и отрисовывают. После возвращения в Алжир — примыкает к Обществу алжирских живописцев востоковедов. Много выставляется. Возвратившись в Париж в 1931 году он учавствует в оформлении павильонов Глобальной Выставки, оформляет несколько ночных кабаре на Монмартре и делает декорации для Haute couture. В это время он начинает работу над трактатом, в каком излагает своё представление о мироздании; в эссе этом выражен его взор на осознание таких феноменов, как энергия, место, дана концепция времени, владеющая определённым сходством с некими имеющими место субстанциональными теориями

«Эссе о всеобщем разуме» Страничка 40 из «Эссе о всеобщем разуме» Льва Шульца. Набросок Фёдорвея Рожанковского. Париж. 1934 Кусок письма Ф. Рожанковского Л. Шульцу, с благодарностью последнему за сделанные им часы. Шамони. Швейцария. 1936

Так как «Эссе о всеобщем разуме (сознании)» (фр. Essai sur la conscience universelle), сохранившееся исключительно в «самиздатовском» варианте (машинописный текст на французском языке, сопровождаемый огромным числом рисунков на полях), просит квалифицированной экспертизы (эссе это ещё только отчасти переведено на российский язык), информация о нём может носить в большей степени общеописательный нрав. Все же, эта рукопись обладает рядом параметров, которые заслуживают того, чтоб о их было сказано. Во-1-х, с произведением этим ознакомился один из числа тех, чья деятельность предназначила почти во всем развитие современной науки, во-2-х, хоть его оценка и носит строго критичный нрав, следует держать в голове, что сам он придерживался взглядов, которые предполагают положительное отношение и к очень смелым «скачкам ума».

Один тот факт, что дилетант в четких науках сумел на существенное время привлечь внимание известного спеца в тех областях, которые стали предметом рассмотрения этого трактата (что понятно из писем Л. де Бройля к Л. А. Шульцу), гласит о присущности данному произведению ряда свойств, требующих довольно вдумчивого, взвешенного подхода, по последней мере — в плоскости пусть и метафизической его составляющей (что подчёркивает и французский физик), но философски правомочной (по последней мере — как ещё один опыт построения «философии всеединства»). О трудности «примирения» этих качеств во всё более затруднительном для постижения научном исследовании вообщем, есть очень достойные внимания размышления В. Гейзенберга.

Труд этот состоит из последующих разделов:

Время — Время и Место; Время и жизнь; Время и математика; Время и движение; Время и механика; Время и жизнь. Материя; Энергия: Теплота; Свет; Свет и Теплота; Электричество; Электричество, Теплота и Свет; Электронные волны; Трубки Крукса; Прохладный свет; Радиоактивность. Завершают его две огромные главы: Творение и Всеобщность.

Отдельных слов заслуживают иллюстрации эссе, создатель которых, блестящий рисовальщик Ф. С. Рожанковский, наделил свои скетчи остроумием и элегантностью — что его произведениям всегда было характерно, и это — как нельзя лучше уравновешивает собственной лёгкостью очень непростой для восприятия текст, вобщем, также владеющий, невзирая на то, свойствами живости и доходчивости изложения, чему, фактически, создатель труда и старался подчинить его стиль.

«Вселенная детей» Лев Шульц. «Вселенная детей». Larousse. Париж. 1934. — Книга-игра. Иллюстрации создателя. Лев Шульц. Иллюстрация к книжке «Как кошка пришла в этот мир» его же авторства. Париж. 1960-е

К середине 1930—х же годов относится и творческий опыт Льва Шульца, принадлежность имеющий к искусству иллюстрации, дизайну, изобретательству, педагогико—дидактическому литературному творчеству сразу — конкретно такими жанровыми параметрами можно охарактеризовать учебную книжку—игру его авторства «Вселенная детей» (фр. L'Univers des Enfants), выпущенную им в 1934 году в издательстве «Ларусс» (фр. Larousse).

С таким же фуррором эту книжку огромного формата, построенную как путешествие либо представление, можно именовать книжкой—театром, с которой, даже праздно листающий её, как будто манипулируя подвижной декорацией, может почувствовать себя и актёром и зрителем — всё находится в зависимости от фантазии, познаний либо возможности вовлекаться в познавательный процесс — на самом деле, в этом и заключается основная задачка: посодействовать даже пассивному ребёнку, по мере развития воображения, научиться увлекаться исследованием, почувствовать соблазнительность постижения: поначалу — Франция, потом — кругосветное, по всем странам и континентам, последующая страничка знакомит с национальностями Европы, позже — наибольшие реки мира, в разворот — карта часовых поясов, меняющиеся мелкие рисунки, дозволяющие познакомиться с жизнью на всех континентах в одно и то же время. Дальше следует страничка под заглавием «Самые высочайшие горы». При помощи передвигающихся картинок на малеханьких экранах можно следить всё обилие щедрот природы, животных, обитающих в различных частях планетки. Последнее путешествие — галлактическое: галлактика, Млечный Путь, некие созвездия, их размещение относительно друг дружку. В первой главе книжки, «Провинции Франции», карта, выполненная художником, позволяет узреть деление страны на исторические области. Вращая диск, помещённый под страничкой, можно проследить от провинции к провинции, на малеханьких прорезных экранах, в виде доходчивых, радующих глаз образов: народные костюмчики, труд на земле, индустрия, монументы культуры, блюда местной кухни.

Рисунки изготовлены с таковой тщательностью и изяществом, что рассматривать их можно нескончаемо. Ребёнок, рассматривая карту, сам меняет положение диска, другими словами он становится управляющим экспедиции либо режиссёром, а не бездеятельным наблюдателем.

Несложно увидеть, что большая часть познавательных компьютерных игр выстроено по аналогичному принципу. Но дело не в приоритете самой идеи, определённое преимущество «Вселенной детей» — способность возвратить ребёнка к такому неоспоримому атрибуту Культуры, как Книжка.

Потом Лев Шульц не один раз будет ворачиваться к перечисленным жанрам. Он будет выдумывать игры, заниматься изобретательством, придумывать детские книги—притчи, но эта — единственный пример такового синтеза в его творчестве.

Марокко Патент Льва Шульца: «Устройство для утилизации энергии, развивающейся в итоге расширения жидкости». Марокканское бюро патентов. Касабланка. 28 ноября 1952. Лев Шульц. «Мужское превосходство». Инкрустация. 1953

В конце 1938 года живописец опять едет в Африку. Разразившаяся в будущем году война более чем на десятилетие оторвёт его от 2-ой родины. Но даже очень фрагментарное представление о его жизни этого периода даёт осознать, что он не переставал творить. Журнальные статьи, посвящённые ему, несколько интервью, да ряд документов, молвят о том, что в это время, кроме инкрустаций (как уже было отмечено — его неизменного занятия), живописи и графики, он значительную часть времени отдавал публицистике. К огорчению, вновь приходится констатировать, что и эта сторона его деятельности фактически не исследована. О литературных опытах Льва Шульца гласит только сохранившийся серьезный план мемуаров, посвящённых периоду его жизни до эмиграции. Сохранился также протокол его марокканского патента.

Инкрустациям посвящено несколько заметок, по которым в главном и можно получить представление об африканском периоде художника. Миниатюры, изготовленные с душой, ещё раз внушительно подтверждают, вобрав, как будто квинтэссенция, универсальность дарования их создателя, выразившуюся в созвучии поэтичности, изобразительного и прикладного научно-технического творчества. Исследование материалов и поиск технологии, осмысление стиля и композиций, разработка клеящих масс — следует держать в голове, что обучаться приходилось, разве что у старенькых мастеров, колдунов одухотворения красы — это ли ни путь проникновенного последователя?

«— О чём Вы не произнесли, так это о неописуемой легкости пальцев, которые делают все эти операции — одна деликатнее другой, и сколько они требуют терпения и кропотливости.

— Непременно. Более того, они изводятся время от времени из-за жесткости применяемого материала в случае отсутствия красноватого и голубого (лазурит очень хрупок для этого). Такое напряжение!

— Ах так! Поль Валери колебался в приемуществе произведения искусства, сделанного с напряжением!

— Да, но он не работал с жесткими материалами, с металлом. Для него это оставалось менее, как одной игрой композиций и контрастов материй, размещение которых позволяет достигать огромного контраста выразительности. В этой области вероятен даже портрет, также как, естественно, инкрустация — это один из частей роскоши в медальонах, запонках, циферблатах часов, портсигарах, брошах, клипсах, туалетных шкатулках, и ещё в тыще и одной мелочи настолько дорогих сердечку дамы, для которой я в особенности счастлив очень использовать золото, серебро, слоновую кость либо перламутр, восхищающих меня собственной вычурностью.

— Жалко, что Вы не думаете о воплощении подобного лиризма кистью!

— Нет, так как в качестве воплощения живопись меня больше не интересует, хотя в то же время я всегда испытываю самое живое восхищение такими мастерами, как Сезанн, Ван Гог, Пикассо либо Брак, „патрон“, как прозвал его Жан Полан. В более широком смысле я люблю Жизнь, Любовь, Природу, Солнце, путешествия, литературу, короче, все, что побуждает. Вы видите, что мой интерес — это немножко пантеизма, который и питает…

Когда эти превосходные мелкие картины участвуют в выставках, зал, в каком они представлены, как будто расцвечивается всеми цветами радуги, В памяти всплывает итальянский ренессанс либо восточные страны, и мы созерцаем животных, цветочки либо людей — все это мелкие чудеса гармонии, переливающиеся различными цветами на наших очах. Что касается меня, то я в особенности наслаждаюсь такими композициями как „Грусть“, которые принуждают вспомнить неоклассическую манеру Пюви де Шавана, „Революция“, где изображена несущаяся лошадка, и поболее всего „Мужское приемущество“, тема и полосы которой показательны в собственной простоте. Непременно, в конце концов, и то, что в тонких душах искусство Льва Шульца встречает заслуженный фуррор…».

Естественно, Восток явился в жизни Льва и с лёгкой руки Клода Фаррера, с которым он был знаком, и которого иллюстрировал (обложка «Дома вечно живых» атрибутируется без усилий, даже если б мы не знали о его авторстве — это легкоузнаваемая манера Льва Шульца). Клод Фаррер — фантаст, романтик, одержимый влекущей терпкой экзотикой, опытом собственной жизни получил реальный рецепт от меланхолии евро цивилизаторства. Это обычное для французских живописцев «бегство», и не только лишь французских, и не только лишь живописцев — не обошло собственной иррациональной неотвратимостью и российского эмигранта, и, может быть, всё-таки не случаем орнаменты архангельских рушников так похожи на узоры марокканских тканей? Некие дуализм и наружное смирение Льва Шульца отыскали подабающее оздоровляющее преломление и благодаря этому несколько затянувшемуся «визиту»… Хоть он и пишет в 1944 году Лене д’Эттинген о снедающей его ностальгии по Парижу, и о стремлении при первой способности возвратиться, определённо, пребывание в Касабланке уберегло его и от депрессии подозрения, культивировавшегося в отношении личностей его типа, его судьбы и круга общения, — сменившей, как понятно, в послевоенной Франции быстротечную удовлетворенность освобождения; ему, как никому, по горьковатой памяти молодости был отлично известен «праведный гнев» скорой на экзекуцию толпы… Он пришёл «забытым», но его искусство-то было всегда с ним…

«Этот пикантный человек утончённого вкуса Лев Шульц вызывал у меня симпатию с того самого момента, как я оказался в окружении его работ.

Шикарной чернотой рисунков, расцвеченными брызгами броского света, полотнами необычными и гармоническими, он заставлял меня просочиться в потаенный мир собственных творений и исканий.

Неутомимый исследователь, подвижник собственного искусства, околдованный созданиями и предметами, преобразуя поочерёдно дерево, лес, горы, животных, парней, дам, готовит их к необычной жизни, наделяя резонансом неизвестного в различные этапы собственного творчества… — ничто не оставляло его безразличным.

Лев Шульц. „Три дерева“. Масло. 1963

Пейзажи, сделанные из недвижных гор, вздымающихся над кажущимся мертвым миром, но влекущим загадочной жизнью, либо ещё момент: очарованный лес, дерево, порыв к небу либо виток через века, ритуалы, любовь — всё гласит. Человек также, в неутомимом гимне, воспевающем красоту любовного единения, совершенство тел в идеализированных формах…

Совершенство вкуса, композиции, постановки, достояние цвета усиливают 1-ое воспоминание. Волшебные вкрапленные панно, приводящие в экстаз пейзажи, открывающие поэтический простор желаний, напоминающие об исчезнувших притчах, о загадочной любви царевичев и грациозных восточных принцесс. Создавая всё это своими руками, Лев Шульц разрезает, соединяет, подгоняет друг к другу куски, составляя из их очень узкую гравюру, чем подтверждает необыкновенное мастерство выполнения, настолько четкое, что даже паутинка не прошла бы меж деталями».

Создатель этого панегирика, предваряющего монографию, посвящённую творчеству Л. Шульца, Арман Накаш (Armand Nakache), живописец, график, керамист — большой ценитель его искусства, член-учредитель Популистского салона, Общества гравюры «Черта», почётный член Государственного общества итальянских гравёров, начиная с 1953 года — президент Салона независящих. Стиль А. Накаша — «тонкая и удивительно непростая манера рисунка, обогащённая горящими красками в пронзительных тонах. Синтез этих 2-ух составляющих в купе с символическими и остраннёнными сюжетами позволил ему сформировать самобытный жанр, определяемый им самим, как „умопомрачительный экспрессионизм“. Участник Первой мировой войны, получивший тяжёлое ранение под Вердэном, кавалер Орден Почётного легиона».

Франция. 1952—1970 Титул сборника стихов Ж. Пуальвэ ле Гана «Вехи». Иллюстрации Льва Шульца. Jean Grassun Editeur. Paris. 1959

…Его мастерская в сердечко Монмартра богемная и «разнообразная», как и он сам. Она состоит всего из одной большой комнаты с медным самоваром, кожаным диван-кроватью и иконой. Тут большая теснота, но, он как будто символизирует всю Россию, потому инструменты на десктопе, в конце концов — менее, чем дополнение его самого. Я познакомился с ним в период… его неописуемого путешествия по Африке. Умеренный, он бурчит и тыщу раз извиняется за то, что не может предложить мне ничего, не считая стакана свежайшего молока, но меня заинтересовывают только миниатюры.

База поочередно покрывается одним за другим материалами: золото, слоновая кость, перламутр либо коралл, разрезанные для «маркетри» и идеально соединённые в набросок полный внезапных аспектов… Итальянские мадонны, цветочки… Но его искусство добивается вершин большей выразительности в восточных темах. Инкрустируя шикарные переплёты сказок «Тысячи и одной ночи» у Матарассо—издателя, известного собственной требовательностью, личности также очень увлекательной, и заслуживающей репортажа, что я и сделаю когда-нибудь,— Лев создаёт пьесу по персидским мотивам: пантеры, стилизованные цветочки, юноши в тюрбанах — самые различные формы из великодушных материалов заполняют его произведение величием мастерства и красы…

Лев улыбается как будто счастливый ребёнок; его ясные лазуревые глаза светятся…

— Из статьи Генерального секретаря Французского Центра культурной инфы Ж. Пуальвэ ле Гана.

Публицистика Льв Шульц. 1964 Льв Шульц. Делос. Уголь. 1964

И в 1960—е годы дух зания не покидает Льва, он не вожделеет оставаться пассивным наблюдателем и в науке. Вот кусок его открытого письма Жану Ростану, известному биологу, спецу в области исследования партеногенеза, писателю, отпрыску драматурга Эдмона Ростана и поэтессы Роземунды Жерар (fr:Rosemonde Gérard). В своём воззвании к учёному Лев, а именно, размышляет о применимости по отношению к животным такового понятия как мораль… Его суждения сводятся к последующему:

Если б до меня дошли слухи, что мои разлюбезные «подзащитные» на пути постижения аксиомы Пифагора, я бы более не интересовался ими. Мне кажется, что меж людьми и животными существует не только лишь количественная, но также и высококачественная разница, подобно тому, как существует разница меж тканями эмбриона и тканями дифференцированной принадлежности. Моментом этого разрыва считается возникновение слова у человека, а с ним и зарождения мысли. Для меня оба этих понятия неделимы, 2-ое — производное первого и не могло бы существовать без него.

Не все такового представления. Не так давно я спрашивал профессиональную художницу Мариз Дорлей, всегда ли для неё идея выражается словом; она ответила мне негативно, уточнив, что нередко мыслит видами. Не позволяет ли это допустить, что животные тоже задумываются? Я желал бы дать слову «мышление» совсем точное отличие, связывающее его с речью. (Ларусс: мышление — способность ассоциировать, сопоставлять, согласовывать и учить понятия).

2-ой разрыв меж животным миром и нами выявляется способностью к математическому анализу. Исходя из этого, человек стоит над природой, которая только наслаждается следованием незыблемым законам, определяющим физическое существование.

Почему большая часть людей отыскивает различие меж собой и животными в плане моральном либо связанном с воображением, когда достоверно понятно, что высококачественной различия нет? Творческая способность мышления отделила нас от животных навечно, это разумеется. Вы стопроцентно правы в том, что все происходит так, как если б природа исчерпала свои способности физической эволюции, может быть из-за погодных конфигураций, произошедших после появления жизни на земле, и предназначила бы себя единственно развитию рода людского в его восхождении к новым заниям. Непринципиально, подчиняется ли эта эволюция предопределяющему порядку вещей либо нет, она безоговорочно существует и я не вижу обстоятельств, чтоб сетовать на отсутствие морального прогресса, навечно связанного с нашим чисто животным состоянием. И почему бы ни порадоваться этому тривиальному опережению в единственном направлении, дающем нам это зание…

— Лев Шульц. Из «Открытого письма Жану Ростану»

Льв Шульц. Актёры. Пастель. 1967

В другом своём открытом письме — к Симоне де Бовуар, с которой он был знаком ещё с конца 1920-х через Поля Низана, компаньона Ж.-П. Сартра, левого писателя-сюрреалиста, члена французской компартии; Лев опять — не просто делится впечатлениями от её романа «Сила возраста» (1960) — эта статья, кроме того, что она носит нрав социально-сциентической утопии, имеет характеристики футурологического исследования, не лишённого прозорливости.

"Мы имеем все основания мыслить, что любая клеточка, составляющая наше тело, к примеру, имеет свое собственное сознание. Уже 10 годов назад германские биологи пришли к схожему заключению. Любая клеточка сама по для себя — есть существо достаточно развитое, которое радиво делает свою роль в нашем организме. Радиво и осознанно, так как она информирована о собственной роли силой наследственности, что установлено.

Что касается людского общества, оно являет собой поразительную аналогию с нашим организмом: телекоммуникации и нервная система, нефтепроводы и система кровеносная. При всем этом мы представляем системы не только лишь для нефти, которая распределяется средством труб, но также и для вина, молока, угля, масла, газа и других товаров. Скоро земля совсем правильно покроется этими распределительными трубопроводами для еды и энергии, подобно тому, как наша кровь снабжает наши живы органы.

Разумеется, что это только примитивная параллель, потому что нереально ни с чем сравнить клеточку мыслящего человека. Клеточка не может знать, что она принадлежит телу и также не знает какую роль она в нём делает. Но она просто обладает пониманием принадлежности к этому телу. Человек знает, что он принадлежит людской организации и является её звеном.

Органы эмоций грядущего населения земли уже на месте, чтоб вступить в контакт с вселенной, которая его окружает. Огромные радары являются его ушами, телескопы — очами.

Население земли уже практически готово на техническом уровне придти к единению, но морально оно ещё очень далековато от этой цели.

Единомышленники Льв Шульц. Пляж. Масло. 1964

Платформу для такового рода публикаций на страничках редактируемых им повторяющихся изданий (Rythmes et Couleurs, Sciences Nouvelles), предоставлял Льву Шульцу один из ближайших его друзей и единомышленников, человек также незаурядный, Франсуа Эртель, чьё истинное имя — Родольф Дюбэ (François Hertel, Rodolphe Dubé), прошлый католический священник, после 2-ой мировой войны сложивший с себя сан, поэт, философ—агностик, эссеист, исследователь истории Квебека, действительный член Академии французской Канады, один из виднейших представителей канадской культуры XX века. Вот слова его самого о Льве:

«Из всех моих друзей: живописцев, архитекторов, танцовщиков, писателей и артистов всех жанров, он был тем, кто оставался более близким к моим своим интересам.

Совершенный живописец, поглощенный своим искусством, он никогда не прекращал творить. Его свойства живописца, также как и пластическая целостность превратили его в художника высочайшего класса. Как досадно бы это не звучало! Он также был умеренным, неспособным вынудить ценить свое искусство, потому что всегда отрешался выступать в качестве торговца, он прошёл незамеченным перед пустыми взорами. Его творчество очень сильно́, чтоб способным быть преданным забвению. Ещё придут годы для реального знакомства с его наследием».

Не будет излишним излишним отметить, что Лев, не отдав себя всецело в своём творчестве сюрреализму, но тяготея к неким началам такового видения мира, был «на ты» с Рене Магритом, с которым выставлялся ещё в 1920-х, и поддерживал дела в предстоящем.

Лев Шульц. «Жаркий полдень». Инкрустация. 1958

Несколько слов о Робере Врина (Robert Vrinat), создателе вступления к упомянутой монографии о Льве Шульце. Философ, искусствовед, узнаваемый художественный критик, он был активным участником журнальчика L'Âge nouveau («Новый Возраст»), основанного поэтом, теоретиком нового искусства Марчелло—Фабри. Перу Р. Врина принадлежит огромное количество статей и монографии о художниках самых различных направлений и стилей, причём эти исследования отличает непростой анализ и благожелательная, да и объективная система оценок; он создатель статей о детском искусстве и о психологии творчества. Во Франции учреждена интернациональная премия Робера Врина.

Завершают рассказ об этом увлечённом человеке строчки из заметки Валлобра — псевдоним Габриэля Хосе—Мария Грандри (Vallobra, Gabriel Jose—Marie Grandry ), поэта, художника типичного миропонимания, потомка Поля Алексиса , друга молодости Ф. Г. Лорки. Валобра издавал в Бельгии газету «Аполло», в какой также временами публиковал заметки о творчестве Льва Шульца. Интересно созидать в одном из номеров «Аполло» начала 1960-х статью о Льве Шульце, соседствующую с информацией об одном из первых на материке концертов «The Beatles»…

«Немалый скепсис, присущий этому французскому художнику российского происхождения, бывало, в виде горьковатой драматичности изливался в узеньком кругу…

…Домино умопомрачительного искусства Лев Шульц был очень галантен по природе, в его жизни высочайшая элегантность всегда смешивалась с приятной простотой; друзья лицезрели, что, ободряя их, сам он при всем этом остается лишённым всякого тщеславия.

Когда речь шла об определении либо аргументации его творчества, от него зря ожидали, что он захотит что-то выделить, выделить, он избегал слов.

Напротив, с радостью, присущей настоящей дружбе, он готов был поделить веселье, обожал пошутить, откупоривая бутылку, нейтрализовать несколькими остротами заумь современных теорий искусства. … Лев Шульц был предтечей, как в области искусства, так и в науке. Научные заметки, которые он оставил, позволяют представить, что он сумел бы реализоваться и в этой сфере… будущее приводило его в полный экстаз…».

Выставки

Каталог 103-го Версальского салона. 1964

Работы Льва Александровича Шульца за 50 лет экспонировались много 10-ов раз, он охотно учавствовал в почти всех выставках рисунка, живописи, с определённого времени он выставлял в главном свои инкрустации, а в последнее десятилетие вновь — картинки углём, пастели, живопись. Приводимый перечень включает данные об экспозициях только последих 5 лет его творческой жизни и посмертные выставки, на которых были представлены его произведения и — индивидуальные.

1964—103-й Версальский салон. 1964. Общество версальских живописцев д’Иль—де—Франс. Каталог (103-e Salon de Versalles. 1964. Société Versailllaise des artistes d’Ile—de—France. Catalogue). 1968 — 79-я выставка Общества независящих живописцев (каждогодная). Гран Палас на Елисейских полях — с 22 марта по 15 апреля 1968. Каталог (Catalogue de la 79-e exposition /annuelle/ Société des Atistes Indépendants. Grand Palais des Champs-Élysées — du 22 mars au 15 avril 1968) 1968 — 11—й Салон французской живописи и статуи. Виши. Устроитель Академия Верне — с 3 по 25 августа 1968 (XI Salon de Peinture et Sculpture Françaises. Ville de Vichy — du 3 au 25 Août 1968. Organise par l’Academie du Vernet). 1969 — 12-й Салон французской живописи и статуи. Виши. Устроитель Академия Верне — с 26 июля по 18 августа 1969 (XII Salon de Peinture et Sculpture Françaises. Ville de Vichy — du 26 Juillet au 18 Août 1969. Organise par l’Academie du Vernet). 1970 — 15—й Салон Монруж современного искусства, макетов декораций и театральных костюмов. 14—31 мая 1970. Зал торжеств. Административный центр (15—e salon de Montrouge. Art contemporain et maquettes de décors et costumes de théátre. 14/31 mai 1970. Salle des Fêtes. Centre Administratif). 1973 — Лев Шульц. Ретроспектва. Живопись, набросок и инкрустации. С 27 октября до 18 ноября 1973. Галерея Шантепьер. Обонн. Швейцария (Leff Schultz. Rétrospective. Peintures, dessins et incrustations. Du 27 octobre au 18 novembre 1973. Galerie Chantepierre. Aubonne. Suisse). 1980 — Российские живописцы в Вилландри. Шато де Вилландри. Ассоциация российских живописцев и архитекторов Франции. 17 создателей (Les peintres Russes a Villandry. Chàteau de Villandry. l’Association des Peintres et Sculpteurs Russes de France). 1980 — Три четверти века российских живописцев Парижа. Ассоциация российских живописцев и архитекторов Франции. С 16 февраля до 18 марта 1980. Галерея Шантепьер. Обонн. Швейцария (Trois quarts de siècle de peinture Russe à Paris. l’Association des Peintres et Sculpteurs Russes de France. Du 16 février au 30 mars 1980. Galerie Chantepierre. Aubonne. Suisse). 1982 — Российские живописцы Парижа — вчера и сейчас — Памяти Ларионова и Гончаровой. С 21 ноября до 20 декабря 1982. Галерея Шантепьер. Обонн. Швейцария (Peintres Russes de Paris hier et aujourd’hui avec un hommage à Larionov et Gontcharova. Du 21 décembre au 31 janvier 1982. Galerie Chantepierre. Aubonne. Suisse) 1985 — Лев Шульц. Выставка с 13 марта по 14 апреля 1985. Ивердон—ле—Бэн. Швейцария (Leff Schultz de l’Ecole de Psris. Galerie Bleue. Yverdon—les—Bains. Suisse). Российские живописцы и архитекторы в Париже. Свидетели эры. Мэрия 9-го окрестность Парижа. 7—27 мая 1993 (Peintres et Sculpteurs Russes à Paris. Présence d’un siècle. Marie du IX—e arrondisement Paris. 7 au 27 mai 1993).

Другие материалы в этой категории: « Шутценбергер Луи Фредерик Шоме Сильвен »

Адрес выставочного зала "Пересветов переулок"

Режим работы выставочного зала:

ЕЖЕДНЕВНО с 10 до 21

вход бесплатный